Теорема конкурентоспособности 1
Н. Л. Крячков
Теорема конкурентоспособности
Содержание
Предисловие
Глава I. Тенденции и новые экономические явления, влияющие на понимание конкурентоспособности
§ 1. Тенденции, влияющие на понимание конкурентоспособности
§ 2. Новые экономические явления, влияющие на понимание конкурентоспособности
Выводы по главе I
Глава II. Теорема конкурентоспособности и её доказательство
§ 1. Теорема конкурентоспособности
§ 2. Доказательство теоремы конкурентоспособности и следствие из неё
Выводы по главе II
Глава III. Конкурентоспособность и воспроизводственный процесс
§ 1. Место конкурентоспособности в воспроизводственном процессе
§ 2. Методика измерения и коррекции конкурентоспособности
Выводы по главе III
Послесловие
Литература
Предисловие
Это исследование является продолжением изложенного в книге «Аксиоматика политической экономии без процента». За аксиомами должны последовать теоремы. Читатель определённо заметит смену языка, что, на мой взгляд, оправдано при обращении к теоремам и особенно к теореме конкурентоспособности, балансирующей, как мне представляется, теорию и практику. Изложение только теоремы конкурентоспособности и её доказательства было бы недостаточно из-за отсутствия соответствующей дискуссии по более широкому кругу вопросов. Поэтому для более широкого, хотя и кратко изложенного взгляда на конкурентоспособность понадобилось добавить некоторые исторические экскурсы, наблюдения и методические наработки, сгруппированные в три главы с двумя параграфами в каждой. Для подведения итогов по каждой главе сформулированы выводы. Послесловие содержит общие выводы.
Читателю желательно иметь ввиду, что проблематика бездолговой экономики, к которой относится это исследование конкурентоспособности, почти лишена дискуссии, но снабжена многочисленными подменами. Например, то, что дополняет сложившуюся систему объявляется альтернативой.
Дефицит именно теоретической дискуссии происходит возможно потому, что некоторые значимые исторический события получили бы иную трактовку, отличную от популярных, а будущее предстало бы более вариативным. Тем не менее, существует логика естественных ограничений на популярную экономическую парадигму — общеизвестный набор теоретико-экономических установок об экономическом росте, необходимой процентной ставке, инвестициях, перераспределении и т. п.
Глобализация актуализировала как ограниченность нашего мира в физическом смысле, так и в смысле понимания его экономического устройства. Это, в свою очередь, послужило хорошим поводом попробовать вслед за основаниями экономической теории уточнить и её саму. И кто знает, может предпринятые уточнения откроют нам совершенно другие возможности экономического бытия, о которых мы не задумывались, стремясь быть похожими друг на друга, что чрезвычайно обострило конкуренцию.
Вы можете откликнуться на это исследование, написав по адресам: nk700[@]mail.ru, nkryachkov[@]gmail.com.
Глава I. Тенденции и новые экономические явления, влияющие на понимание конкурентоспособности
§ 1. Тенденции, влияющие на понимание конкурентоспособности
Под тенденцией здесь буду понимать направление развития и рассмотрю основные вехи этого развития для нужд российских субъектов конкурентоспособности — частных лиц, предприятий, государства.
Судя по названию доклада Российской академии наук 2013 года «Россия на пути к современной динамичной и эффективной экономике» и определению конкурентоспособности экономики как одного из приоритетов долгосрочного социально-экономического развития, путь достижения должной конкурентоспособности ещё не пройден. Снижение издержек отмечено как первое, что необходимо сделать в деле повышения конкурентоспособности: «Повышение конкурентоспособности предполагает: снижение издержек и налаживание выпуска пользующейся спросом новой уникальной продукции, но, в то же время, закрытие неэффективных производств» [22, с. 47]. При этом в докладе отмечается отставание России от некоторых зарубежных стран по производительности труда от 3-4 до 10-12 раз [Там же, с. 84], а освещение мер денежно-кредитной политики закрывает возможность оценки доли накопленного по переделам процента в цене отечественных товаров как резерва повышения эффективности отечественного производства и, следовательно, его конкурентоспособности. Способы соединения факторов производства (земли, средств производства, труда, знаний, здоровья) без участия капитала (частного или государственного) не стали предметом фундаментальных исследований Российской академии наук. Такое положение неслучайно и имеет свою историю, основные вехи которой следующие.
Реформы Петра Великого принято рассматривать как модернизировавшие Россию. Однако, перед приходом Петра Алексеевича к власти Западная Европа оказалась в довольно драматичной ситуации технологического разрыва, т. е. периода смены технологий производства стали с древесного угля на уголь каменный. В Западной Европе сложился дефицит леса, что привело к усилению гегемонизма Швеции, имевшей достаточно и леса, и железной руды. Такая технологическая пауза была чревата финансово-экономическими потрясениями для Западной Европы. Поэтому культурно-управленческая экспансия Западной Европы в Россию, имеющую лес и руду, но по более низкой политико-экономической цене чем в Швеции, была обусловлена модернизационными потребностями Западной Европы [9]. Россия создала армию и флот, встроила в самодержавие некоторые западные институты, вышла на Балтику и стала торговать сырьём.
Спустя пол века, а именно в 1754 году, по инициативе графа П. И. Шувалова в России были созданы государственные дворянские банки — банки, в сущности, ипотечные, но в которых отсутствовал способ возврата денег [4]. Дворянина нельзя было лишить владения, а поскольку параллельно дворянским банкам действовали частные ростовщики, это соперничество государственного и частного кредитных секторов определило всю российскую политико-экономическую дискуссию и весь драматизм российской истории вплоть до развала Российской империи после 1917 года и развала СССР после 1991 года. Как писал А. С. Пушкин в поэме «Евгений Онегин»:
Бранил Гомера, Феокрита,
Зато читал Адама Смита
И был глубокий эконом,
То есть умел судить о том,
Как государство богатеет,
И чем живет, и почему
Не нужно золота ему,
Когда простой продукт имеет.
Отец понять его не мог
И земли отдавал в залог.
Задолженность дворянского землевладения неминуемо росла. К 1859 году было заложено 66% крестьян. Казна была защищена от разорения указом Александра II, которым прекращалась выдача ссуд из государственных кредитных учреждений под залог недвижимости. Потом был создан Государственный банк России, который занимался краткосрочными операциями и учётом векселей, но позже всё же появились частные кредитные учреждения, удовлетворявшие потребность в долгосрочных ссудах в целях развития железных дорог и промышленности [Там же]. В Россию пришёл частный промышленный и ссудный капитал, а неминуемый финансовый кризис начала XX века ускорил тенденцию политических притязаний ссудного капитала. В связи с этим характерен пример захвата одной из крупнейших в России, как теперь бы сказали, финансово-промышленной группы харьковского и донбасского предпринимателя А. К. Алчевского, владевшего третьим в Российской империи банком (после Петербургского частного и Московского купеческого банков), шахтами и сталелитейными заводами. А. К. Алчевский обратился к министру финансов С. Ю. Витте за облигационным займом, но министерство отказало. Предприятия А. К. Алчевского после его внезапной гибели перешли в руки его кредиторов — банкиров Рябушинских [1], известных также как видных деятелей одной из либеральных партий Государственной думы — учреждения, способствовавшего Февральской революции 1917 года.
В это же время теоретическая экономика ознаменовалась достижениями маржинализма и марксизма. Сущностные вопросы экономики стали подменяться риторикой математического языка в духе механико-астрономических систем И. Ньютона и классовой борьбы, тогда как давно высказанное Аристотелем положение: «…по общему уговору появилась монета; оттого и имя ей «номисма», что она существует не по природе, а по установлению (nomoi) и в нашей власти изменить её или вывести из употребления» [2, с. 156], как и положение Фомы Аквинского о том, что деньги не рождают деньги [17, с. 86], не вспоминались. В этой связи нельзя недооценивать риторику и литературность сочинений по экономике, отмечаемые в настоящее время Д. Макклоски: «Фигуры речи — не просто её украшения. Они думают за нас. Как утверждает Хайдеггер: Die Sprache spricht, nicht der Mensch (Говорит язык, а не человек). Тот, кто думает о рынке как о «невидимой руке», организацию труда рассматривает как «производственную функцию», а её коэффициенты считает «значимыми», как это делает экономист, налагает на язык большую ответственность» [18, с. 1] и далее: «С тех пор как был зажжён огонь греческой цивилизации это слово» («риторика») «использовалось и в более широком положительном смысле как название науки о том, как достичь целей посредством языка» [Там же, с. 2]. Понадобилось написать монографию «Аксиоматика политической экономии без процента» [8], чтобы представить почему не менялись исходные понятия политической экономии. Основные идеи монографии:
- Начиная примерно с XIII века после богословской критики «процента» в католицизме, «процент» все же сформировал как данность политико-экономическую картину мира, которая с XVII века была оформлена в неизменную в своих основах и поныне («процент», «капитал», «заработная плата»...) английскую политическую экономию. Удивительно, но с тех пор аксиоматика ряда наук была пересмотрена, однако никто не ответил на вопрос — как изменится политико-экономическая картина мира, если из её аксиоматики изъять основополагающую аксиому процента?
- Предпринята попытка не только теоретически осуществить такое изменение, обосновав и сформулировав аксиомы обмена, производства, потребления и воспроизводства в возможной политической экономии без процента, но и показать, иллюстрируя философией (Аристотель, Г. Г. Шпет) искусством живописи (Ж.-Л. Давид, В. М. Васнецов, Э. Сонрель, Э. Де Морган, Г. Джонсон, Р. Экман, А. Галлен-Каллела, И. Я. Билибин и др.), музыки (И. Ф. Стравинский, Н. А. Римский-Корсаков), кинематографа (Д. Беллисарио, О. Стоун) и литературы (Данте, А. С. Пушкин, А. А. Блок, Ж. Мореас, М. А. Булгаков, В. Ирвинг, У. Теккерей, Ч. Диккенс, Д. Чосер и др.), почему это не было сделано до сих пор. Вместе с тем, одно из основных положений монографии состоит в том, что если и строить новое здание экономической теории и практики на основе предложенной аксиоматики, то для этого нет необходимости вступать в конфронтацию с существующим политико-экономическим порядком вещей, разрушать его. Для этого в книге выдвинут тезис политико-экономического параллелизма истории, выведенный из критики П. А. Кропоткиным социального дарвинизма и его положения о трагедии истории.
- Основным методологическим приёмом выявления возможности формулирования аксиом политической экономии без процента явилось обращение к общелексическим словарным толкованиям «обмена» и «стоимости» в английском и русском языках. Оказалось, есть толкования как относящиеся к политической экономии с процентом, так и не относящиеся к таковой. Это согласуется с положениями лингвистической философии Г. Г. Шпета о том, что язык есть дух народов, а их дух есть их язык. Однако, английская политическая экономия процентом ограничила дух даже собственного народа. Путь к торжеству духа народов был закрыт не только средствами толкования слов, но и, например, переводом К. Маркса. В англоязычном издании «К критике политической экономии» речь идет о языке английских экономистов: «...in the language of the English economists...», а в русскоязычном советском: «...по выражению английских экономистов...» [Там же, с. 76]. Но выражение не всегда имеет языковую форму, что затрудняет путь к источнику знаний о духе народов и вариантах их экономической организации.
Поэтому экономическая дискуссия XIX свелась к тому в чьих руках будет регулирование ссудного капитала — государства или частных банкиров 1 и, следовательно, какова «справедливая» норма процента. К настоящему времени в этом смысле ничего не изменилось. Не изменилось по той причине, что в первой Конституции первого в мире государства рабочих и крестьян (РСФСР) 1918 года ссудный капитал оказался в конституционном поле, т. е. его статус повысился. В ст. 3д утверждалось: «Подтверждается переход всех банков в собственность рабоче-крестьянского государства как одно из условий освобождения трудящихся масс из-под ига капитала» [6]. Тогда как в Конституции Российской империи 1906 года упоминание о банках отсутствовало, а ст. 16 гласила: «Государю Императору принадлежит право чеканки монеты и определение внешнего её вида» [5]. Согласно исследования британского и американского экономиста и историка Э. С. Саттона бывшие российские частные банкиры были вовлечены в создание в 1922 году первого советского международного банка, иностранные участники которого представляли главным образом британский капитал 2. В последующих конституциях СССР и РФ понятия «кредит» и «банк» неизменно присутствуют, что породило гигантоманию зависимых от ссудного капитала корпоративных структур даже в тех отраслях, где технология допускала малые, весьма гибкие субъекты конкурентоспособности. Будучи вершиной воспроизводственной пирамиды, ссудный капитал (частный или государственный) способствовал лишь воспроизводству удовлетворяющих его субъектов конкурентоспособности, что приводило к нарастанию разного рода диспропорций в экономике — в СССР между группами производств «А» и «Б», в РФ между финансовым и сырьевым сектором и всей промышленностью, точнее её остатками. Также это привело к отсутствию должного внимания к структурам децентрализованным, как сейчас говорят — сетевым, на которые обратил внимание ещё П. А. Кропоткин в своей книге конца XIX века «Поля, фабрики и мастерские: промышленность, соединённая с земледелием, и умственный труд с ручным» [7], усмотрев новые явления, влияющие на понимание конкурентоспособности, которые отмечаются и в наше время. Рассмотрим их подробнее.
§ 2. Новые экономические явления, влияющие на понимание конкурентоспособности
Отмеченное выше внимание П. А. Кропоткина к вопросам децентрализации, особенно в связи с развитием средств связи, виртуализации сообществ, а также в связи с нововведениями актуализируется в современном внимании к экономической природе знаний.
С точки зрения продолжения выше приведённой тенденции современное внимание к так называемой экономике знаний (Knowledge Economy) или основанной на знаниях (Knowledge-Based Economy) обусловлено закредитованностью традиционных отраслей и поиском или созданием новых сфер потенциального кредитования и, следовательно, роста, включая приоритетные научные направления. Одной из таких сфер стал микрокредит [47], который, как правило, не обеспечен залогом и опирается на этику сообществ беднейших слоёв населения или на возможности коллекторов.
Однако, природа знания трудноуловима, что выражается в неоперациональной терминологии управления знаниями (Knowledge Management). Знания как информация обработанная и определённым образом структурированная неотделимы от их носителя — человека. Поэтому залог знания проблематичен, если вообще возможен. Ссудный капитал как и капитал вообще обнаруживает здесь свои исторические пределы — становится исторически переходящим. Проиллюстрируем достижения в области преобразования информации в знания примерами.
Согласно ГОСТ Р 53894-2010 «Менеджмент знаний. Термины и определения»: «2.13 знания (Knowledge): Набор данных и информации (с точки зрения некоторой определённой информационной технологии). Включает также различные комбинации новой технологии, производственного опыта, эмоций, верований, значений величин, идей, интуиции, любопытства, мотивации, стилей обучения, способности доверять, способности решать сложные проблемы, открытости, умения работать в компьютерной сети, коммуникабельности, отношения к риску, наличия духа предпринимательства. Использование знаний приводит к накоплению ценных активов, улучшает способность действовать и принимать эффективные решения. В отличие от формализованного знания (см. 2.7) существует знание неформализованное (см. 2.29). Оно также может быть индивидуальным и коллективным» [3, с. 3].
Как видно из этого определения «знания» уравниваются с «набором данных и информации», что не делает это определение операциональным. Его невозможно применить практически. Помещение общего определения «знания» (см. 2.13) после определения его разновидности (см. 2.7) лишь подтверждает неудовлетворительное качество государственного стандарта. Исторически это связано с заимствованием неудавшихся попыток стандартизирующих организаций некоторых стран (Американского национального института стандартов, Британского института стандартов, Европейского комитета по стандартизации, Стандартов Сингапура, Австралийских стандартов) создать нормализованную терминологию для управления знаниями. В результате, то, что не определено, невозможно измерить и использовать экономически.
Ежедневно офисы и цеха множества публичных компаний после рабочего дня покидает огромное количество работников — носителей знаний, унося эти знания домой. Но это обстоятельство никак не сказывается на падении капитализации этих компаний ночью.
Бухгалтерский учёт в части нематериальных активов имеет дело лишь с сущностями, считающимися отделяемыми от человека. Так, согласно Положения по бухгалтерскому учёту «Учёт нематериальных активов»: «4... к нематериальным активам относятся, например, произведения науки, литературы и искусства; программы для электронных вычислительных машин; изобретения; полезные модели; селекционные достижения; секреты производства (ноу-хау); товарные знаки и знаки обслуживания» [21].
Учитывая это обстоятельство, во время работы европейцев над терминологией управления знаниями для Европейского комитета по стандартизации и Британского института стандартов на портале ЕС KnowledgeBoard.com (в первые годы XXI века) мною было опубликовано словарное исследование и предложено определение «знания» (понимание действий в природных ограничениях, которые, как подразумевалось, определялись ответами на определённые вопросы) 3, отмеченное одним из французских экспертов как нормализованное (well-formed). На это определение был дан отзыв, сводящийся к констатации отсутствия двусмысленности в определении понятий, запрету петель («знания» как «умения», а «умения» как знания») и желательности построения альтернативной терминологии с другими целями и подходами, чем у Европейского комитета по стандартизации 4.
Однако, эти работы не были мною продолжены из-за незаинтересованности российских организаций в данной проблематике. Годы спустя появился выше приведённый стандарт РФ. Мною было лишь опубликовано несколько статей о ранее неизвестном явлении «текстовых вирусов» в управленческих документах, но это относится к более тонким методам повышения конкурентоспособности, нежели методы экономические [11; 13; 16; 38]. Как будет показано в третьей главе проблемно сформулированные документы-основания денежных потоков являются в настоящее время непосредственной причиной падения уровня конкурентоспособности.
Другим обстоятельством, которое также следует отметить, является статья П. Друкера, в которой речь идет о концепции «работающего со знаниями (Knowledge Worker)» [31]. Поскольку знания сопровождают их носителя не только в рабочее время, что делает понятие «рабочее время» устаревающим, мною была предложено понятие «знающая личность (Knowledge Person)». Однако, оно тоже не вызвала интереса в РФ, но было использовано в 2008 году в предвыборной характеристике кандидатом в президенты США Д. Маккейном губернатора Аляски С. Пэйлин. Также по поводу понятия «знающая личность (Knowledge Person)» мною было дано соответствующее интервью британскому журналу для высших слоёв общества [41]. Необходимо отметить, что консервативная риторика С. Пэйлин с обращением к ценности фермерства содержательно близока планам Американского республиканского исследовательского центра о создании бездолговой валюты (Debt-Free Currency).
Несмотря на незавершённость терминологических исследований проблематики «знания», учёные КНР активно работают в области основанного на знаниях извлечения из неструктурированных данных информации, относящейся к интеллектуальному капиталу. Например, статья коллектива китайских исследователей начинается со слов о потенциале, который определяет ценность и конкурентоспособность предприятия 5. Поиски «скрытых ценностей (Нidden Values)» [Там же] продолжаются. На мой взгляд поиски тщетные, т. к. согласно британскому исследователю Д. Гриффитсу не только нет единообразного определения «знания» и, следовательно, «экономика знаний/основанная на знаниях» означает разное для разных людей, с «управлением знаниями» ничего не получается 6, но и капитал обнаружил свои пределы, а централизацию теснит децентрализация и сетевые структуры кооперативного труда, на что, как уже указывалось, более ста лет назад обращал внимание П. А. Кропоткин [7].
Некоторые современные исследования подтверждают его предвидение. Например, в статье сотрудников американской компании, занимающейся управленческим консультированием McKinsey & Company отмечается, что многосторонние деловые модели создают ценности через взаимодействия среди многочисленных игроков, нежели традиционное взаимодействие один на один и соответствующий информационный обмен 7. В исследовании Deutsche Bank «Germany 2020» отмечается, что в 2020 году до 15% (в 2007 году эта величина составляла около 2%) увеличится доля так называемой «проектной экономики», которая имеет отношение к временным чрезвычайно кооперативным глобальным процессам создания ценностей 8.
Вместе с тем, наблюдения показывают, что в этих условиях в мире появляются признаки прототипов бездолговых валют. Отсутствие же процента в цене товара делает его принципиально конкурентоспособнее товара, производимого с участием ссудного капитала и соответствующих отношений.
При рассмотрения подобных признаков не следует относить к таковым «исламский банкинг». Например, Фонд Конрада Аденауэра посвятил этому статью, в которой показывается, что запрет «процента» в Исламе не мешает таким банкам как Citibank или Deutsche Bank предлагать свои финансовые продукты на исламских рынках, что и приводит к росту исламских финансов 9. Поэтому к новым явлениям следует отнести следующие прототипы бездолговых валют:
- бартерную схему для стран Центральной Америки [30];
- строительство в Саудовской Аравии мощностей хранения основных продуктов питания и «города экономики знаний (Madinah Knowledge Economy City) в Медине» при участии саудовского продовольственного конгломерата The Savola Group (Mile.org), что видимо объясняется объективными инфляционными трудностями в экономике королевства и возможностями попробовать приобщиться к знаниевой проблематике [37; 42];
- планы США по созданию «OGEC» (Organization of Grain Exporting Countries — Организации стран-экспортеров зерна) в составе США, Аргентины, Австралии, Бразилии как инструмента противодействия ОПЕК [39];
- соглашение стран Южно-Азиатской Ассоциации Региональной Кооперации (SAARC) в составе Афганистана, Бангладеш, Бутана, Индии, Мальдив, Непала, Пакистана, Шри-Ланки о создании продовольственного банка, доли в котором исчислены в продовольственном зерне;
- заявления Таиланда о необходимости резервирования своей национальной валюты рисом [28];
- заявление Американского республиканского исследовательского центра о создании бездолговой валюты (Debt-Free Currency) 10;
- обнародование одним из создателей европейской валютной системы технико-экономической схемы частной глобальной бездолговой валюты «The Terra Trade Reference Currency» [40], обеспеченной корзиной основных природных ресурсов, чему предшествовал тезис австрийского экономиста Ф. фон Хайека о нестабильности, присущей кредиту [36, c. 92];
- российский проект бездолговой валюты «Глобальный сырьевой резерв (ГСР)» [9; 10; 14; 15].
Ось, простирающаяся от Карибского моря через Ливию, Украину, Россию, Сирию, Иран, Индию и до Индокитая включительно, представляется вместилищем новых явлений, которые могли бы перерасти в институты бездолговых валют. Во внешнеполитической риторике США часть этой оси названа «VIRUS (Венесуэла, Иран, Россия)» и считается угрозой для США [32]. Однако, учитывая западные планы создания бездолговых валют, речь видимо идёт об угрозе первенства в принципиальном повышении конкурентоспособности путём снижения или исключения роли ссудного капитала. Это, возможно, объясняет эскалацию конфликтов в этих регионах, в т.ч. в целях установления подконтрольных политических режимов и доступа к природным ресурсам, которые могут служить обеспечением таких бездолговых валют.
Всё это актуализирует необходимость формализации конкурентоспособности, что позволило бы лучше понять её природу и осуществлять соответствующие расчёты в целях своевременного принятия обоснованных решений российскими субъектами конкурентоспособности.
Выводы по главе I
- Глобализация ограничила развитие ссудного капитала как «вширь» (глобальные финансовые рынки), так и «вглубь» (микрокредит беднейшим слоям населения);
- Знания, если и будут формализованы, по своей природе не могут служить залогом, чем сущностно ограничивают перспективу развития как ссудного капитала, так и капитализма в целом;
- Борьба за первенство в повышении конкурентоспособности обостряется и имеет географическую локализацию;
- Необходима формализация конкурентоспособности.
----------
1 См., например, книги А. Нечловодова «От разорения к достатку» и С. Ф. Шарапова «Бумажный рубль (Его теория и практика)» [19; 26].
2 «Several years later, in the fall of 1922, the Soviets formed their first international bank. It was based on a syndicate that involved the former Russian private bankers and some new investment from German, Swedish, American, and British bankers. Known as the Ruskombank (Foreign Commercial Bank or the Bank of Foreign Commerce), it was headed by Olof Aschberg; its board consisted of tsarist private bankers, representatives of German, Swedish, and American banks, and, of course, representatives of the Soviet Union. The U.S. Stockholm legation reported to Washington on this question and noted, in a reference to Aschberg, that «his reputation is poor. He was referred to in Document 54 of the Sisson documents and Dispatch No. 138 of January 4, 1921 from a legation in Copenhagen.» The foreign banking consortium involved in the Ruskombank represented mainly British capital. It included Russo-Asiatic Consolidated Limited, which was one of the largest private creditors of Russia, and which was granted £3 million by the Soviets to compensate for damage to its properties in the Soviet Union by nationalization. The British government itself had already purchased substantial interests in the Russian private banks; according to a State Department report, «The British Government is heavily invested in the consortium in question»» [45].
3 «knowledge – the facts or experience known by a person..;
known – identified;
identify – to understand..;
understand – to know and comprehend the nature or meaning of, to know what is happening or why it is happening..;
happen – to be or do something;
action – doing something for a particular purpose.
Thus understanding of action within natural limitations is knowledge. We are always limited in our actions and can not act beyond nature, space, time, something or someone else... are our natural limitations».
4 «I like very much your approach. I would call a terminology based on this approach a «well–formed» terminology. At first, you try to define without any ambiguity a list of core concepts. Then other concepts are based on these definitions. Loops are forbidden (e.g. «knowledge» defined by the concept «skill» and «skill» defined by the concept «knowledge»). This approach is to me very meaningful. I encourage you to participate to the different on line events dedicated to the KM terminology in order to present this approach. Morevoer, you can use the «SIG theory and terminology» to diffuse your definitions for other concepts. I would appreciate to have an alternative terminology with other objectives and based on a different approach than the CEN's one».
(Philippe Perez, France, from the reply to the Nikolay Kryachkov’s proposal at knowledgeboard.com)»».
5 «Intellectual capital (IC) as a whole refers to the total resources and potential that determines the value and competitiveness of an enterprise» [46, с. 1315].
6 «So to conclude, the KM leader is dealing with a field where knowledge is ill defined, the knowledge economy means different things to different people and there is not an agreed definition for KM itself. And KM experts wonder why KM is failing and why there is so much dissatisfaction with the concept» [35, с. 29].
7 «Multisided business models create value through interactions among multiple players rather than traditional one-on-one transactions or information exchanges.» [29, с. 11].
8 «In 2020, the «project economy» delivers 15% of value creation in Germany (in 2007 the figure was about 2%). The «project economy» refers to usually temporary, extraordinarily collaborative and often global processes of value creation» [34, с. 1].
9 «...the strong growth of Islamic finance is not based upon the newly founded Islamic banks but on the fact that major Western actors such as Citibank or Deutsche Bank have begun offering their products in the Islamic markets, or that conventional banks have been restructured and turned into Islamic banks» [33, c. 5].
10 «Policy Outcomes: The outcome of policies from this report is quite simple and profound. Again, put your finger on a map and run a line from Australia, the United States, Europe and the Russian Federation. This is your defensive line against the expansion of Communist China and the expansion of Radical Islam. Conjecture: Should the austerity measures fail and the central banking system of America and Europe collapse a financial vacuum will occur. A «Debt-Free Currency» should be established at that point if not sooner… If a collapse were to happen, the central banks representing Islam would likely fill the void and quite possibly use the Yuan as its medium of exchange. Europe, America and Russia would be plunged into a 21st century Medieval Period and the Mongol and Muslim Horde that first started beating down the walls of the Byzantium Empire in the 1200’s would have fully routed Europa and absorbed her wealth. Survival depends on the Alliance of the Western World. The history of Bulgaria from the Ottoman Empire reinforces this hypothesis.»
Теорема конкурентоспособности
Содержание
Предисловие
Глава I. Тенденции и новые экономические явления, влияющие на понимание конкурентоспособности
§ 1. Тенденции, влияющие на понимание конкурентоспособности
§ 2. Новые экономические явления, влияющие на понимание конкурентоспособности
Выводы по главе I
Глава II. Теорема конкурентоспособности и её доказательство
§ 1. Теорема конкурентоспособности
§ 2. Доказательство теоремы конкурентоспособности и следствие из неё
Выводы по главе II
Глава III. Конкурентоспособность и воспроизводственный процесс
§ 1. Место конкурентоспособности в воспроизводственном процессе
§ 2. Методика измерения и коррекции конкурентоспособности
Выводы по главе III
Послесловие
Литература
Предисловие
Это исследование является продолжением изложенного в книге «Аксиоматика политической экономии без процента». За аксиомами должны последовать теоремы. Читатель определённо заметит смену языка, что, на мой взгляд, оправдано при обращении к теоремам и особенно к теореме конкурентоспособности, балансирующей, как мне представляется, теорию и практику. Изложение только теоремы конкурентоспособности и её доказательства было бы недостаточно из-за отсутствия соответствующей дискуссии по более широкому кругу вопросов. Поэтому для более широкого, хотя и кратко изложенного взгляда на конкурентоспособность понадобилось добавить некоторые исторические экскурсы, наблюдения и методические наработки, сгруппированные в три главы с двумя параграфами в каждой. Для подведения итогов по каждой главе сформулированы выводы. Послесловие содержит общие выводы.
Читателю желательно иметь ввиду, что проблематика бездолговой экономики, к которой относится это исследование конкурентоспособности, почти лишена дискуссии, но снабжена многочисленными подменами. Например, то, что дополняет сложившуюся систему объявляется альтернативой.
Дефицит именно теоретической дискуссии происходит возможно потому, что некоторые значимые исторический события получили бы иную трактовку, отличную от популярных, а будущее предстало бы более вариативным. Тем не менее, существует логика естественных ограничений на популярную экономическую парадигму — общеизвестный набор теоретико-экономических установок об экономическом росте, необходимой процентной ставке, инвестициях, перераспределении и т. п.
Глобализация актуализировала как ограниченность нашего мира в физическом смысле, так и в смысле понимания его экономического устройства. Это, в свою очередь, послужило хорошим поводом попробовать вслед за основаниями экономической теории уточнить и её саму. И кто знает, может предпринятые уточнения откроют нам совершенно другие возможности экономического бытия, о которых мы не задумывались, стремясь быть похожими друг на друга, что чрезвычайно обострило конкуренцию.
Вы можете откликнуться на это исследование, написав по адресам: nk700[@]mail.ru, nkryachkov[@]gmail.com.
Глава I. Тенденции и новые экономические явления, влияющие на понимание конкурентоспособности
§ 1. Тенденции, влияющие на понимание конкурентоспособности
Под тенденцией здесь буду понимать направление развития и рассмотрю основные вехи этого развития для нужд российских субъектов конкурентоспособности — частных лиц, предприятий, государства.
Судя по названию доклада Российской академии наук 2013 года «Россия на пути к современной динамичной и эффективной экономике» и определению конкурентоспособности экономики как одного из приоритетов долгосрочного социально-экономического развития, путь достижения должной конкурентоспособности ещё не пройден. Снижение издержек отмечено как первое, что необходимо сделать в деле повышения конкурентоспособности: «Повышение конкурентоспособности предполагает: снижение издержек и налаживание выпуска пользующейся спросом новой уникальной продукции, но, в то же время, закрытие неэффективных производств» [22, с. 47]. При этом в докладе отмечается отставание России от некоторых зарубежных стран по производительности труда от 3-4 до 10-12 раз [Там же, с. 84], а освещение мер денежно-кредитной политики закрывает возможность оценки доли накопленного по переделам процента в цене отечественных товаров как резерва повышения эффективности отечественного производства и, следовательно, его конкурентоспособности. Способы соединения факторов производства (земли, средств производства, труда, знаний, здоровья) без участия капитала (частного или государственного) не стали предметом фундаментальных исследований Российской академии наук. Такое положение неслучайно и имеет свою историю, основные вехи которой следующие.
Реформы Петра Великого принято рассматривать как модернизировавшие Россию. Однако, перед приходом Петра Алексеевича к власти Западная Европа оказалась в довольно драматичной ситуации технологического разрыва, т. е. периода смены технологий производства стали с древесного угля на уголь каменный. В Западной Европе сложился дефицит леса, что привело к усилению гегемонизма Швеции, имевшей достаточно и леса, и железной руды. Такая технологическая пауза была чревата финансово-экономическими потрясениями для Западной Европы. Поэтому культурно-управленческая экспансия Западной Европы в Россию, имеющую лес и руду, но по более низкой политико-экономической цене чем в Швеции, была обусловлена модернизационными потребностями Западной Европы [9]. Россия создала армию и флот, встроила в самодержавие некоторые западные институты, вышла на Балтику и стала торговать сырьём.
Спустя пол века, а именно в 1754 году, по инициативе графа П. И. Шувалова в России были созданы государственные дворянские банки — банки, в сущности, ипотечные, но в которых отсутствовал способ возврата денег [4]. Дворянина нельзя было лишить владения, а поскольку параллельно дворянским банкам действовали частные ростовщики, это соперничество государственного и частного кредитных секторов определило всю российскую политико-экономическую дискуссию и весь драматизм российской истории вплоть до развала Российской империи после 1917 года и развала СССР после 1991 года. Как писал А. С. Пушкин в поэме «Евгений Онегин»:
Бранил Гомера, Феокрита,
Зато читал Адама Смита
И был глубокий эконом,
То есть умел судить о том,
Как государство богатеет,
И чем живет, и почему
Не нужно золота ему,
Когда простой продукт имеет.
Отец понять его не мог
И земли отдавал в залог.
Задолженность дворянского землевладения неминуемо росла. К 1859 году было заложено 66% крестьян. Казна была защищена от разорения указом Александра II, которым прекращалась выдача ссуд из государственных кредитных учреждений под залог недвижимости. Потом был создан Государственный банк России, который занимался краткосрочными операциями и учётом векселей, но позже всё же появились частные кредитные учреждения, удовлетворявшие потребность в долгосрочных ссудах в целях развития железных дорог и промышленности [Там же]. В Россию пришёл частный промышленный и ссудный капитал, а неминуемый финансовый кризис начала XX века ускорил тенденцию политических притязаний ссудного капитала. В связи с этим характерен пример захвата одной из крупнейших в России, как теперь бы сказали, финансово-промышленной группы харьковского и донбасского предпринимателя А. К. Алчевского, владевшего третьим в Российской империи банком (после Петербургского частного и Московского купеческого банков), шахтами и сталелитейными заводами. А. К. Алчевский обратился к министру финансов С. Ю. Витте за облигационным займом, но министерство отказало. Предприятия А. К. Алчевского после его внезапной гибели перешли в руки его кредиторов — банкиров Рябушинских [1], известных также как видных деятелей одной из либеральных партий Государственной думы — учреждения, способствовавшего Февральской революции 1917 года.
В это же время теоретическая экономика ознаменовалась достижениями маржинализма и марксизма. Сущностные вопросы экономики стали подменяться риторикой математического языка в духе механико-астрономических систем И. Ньютона и классовой борьбы, тогда как давно высказанное Аристотелем положение: «…по общему уговору появилась монета; оттого и имя ей «номисма», что она существует не по природе, а по установлению (nomoi) и в нашей власти изменить её или вывести из употребления» [2, с. 156], как и положение Фомы Аквинского о том, что деньги не рождают деньги [17, с. 86], не вспоминались. В этой связи нельзя недооценивать риторику и литературность сочинений по экономике, отмечаемые в настоящее время Д. Макклоски: «Фигуры речи — не просто её украшения. Они думают за нас. Как утверждает Хайдеггер: Die Sprache spricht, nicht der Mensch (Говорит язык, а не человек). Тот, кто думает о рынке как о «невидимой руке», организацию труда рассматривает как «производственную функцию», а её коэффициенты считает «значимыми», как это делает экономист, налагает на язык большую ответственность» [18, с. 1] и далее: «С тех пор как был зажжён огонь греческой цивилизации это слово» («риторика») «использовалось и в более широком положительном смысле как название науки о том, как достичь целей посредством языка» [Там же, с. 2]. Понадобилось написать монографию «Аксиоматика политической экономии без процента» [8], чтобы представить почему не менялись исходные понятия политической экономии. Основные идеи монографии:
- Начиная примерно с XIII века после богословской критики «процента» в католицизме, «процент» все же сформировал как данность политико-экономическую картину мира, которая с XVII века была оформлена в неизменную в своих основах и поныне («процент», «капитал», «заработная плата»...) английскую политическую экономию. Удивительно, но с тех пор аксиоматика ряда наук была пересмотрена, однако никто не ответил на вопрос — как изменится политико-экономическая картина мира, если из её аксиоматики изъять основополагающую аксиому процента?
- Предпринята попытка не только теоретически осуществить такое изменение, обосновав и сформулировав аксиомы обмена, производства, потребления и воспроизводства в возможной политической экономии без процента, но и показать, иллюстрируя философией (Аристотель, Г. Г. Шпет) искусством живописи (Ж.-Л. Давид, В. М. Васнецов, Э. Сонрель, Э. Де Морган, Г. Джонсон, Р. Экман, А. Галлен-Каллела, И. Я. Билибин и др.), музыки (И. Ф. Стравинский, Н. А. Римский-Корсаков), кинематографа (Д. Беллисарио, О. Стоун) и литературы (Данте, А. С. Пушкин, А. А. Блок, Ж. Мореас, М. А. Булгаков, В. Ирвинг, У. Теккерей, Ч. Диккенс, Д. Чосер и др.), почему это не было сделано до сих пор. Вместе с тем, одно из основных положений монографии состоит в том, что если и строить новое здание экономической теории и практики на основе предложенной аксиоматики, то для этого нет необходимости вступать в конфронтацию с существующим политико-экономическим порядком вещей, разрушать его. Для этого в книге выдвинут тезис политико-экономического параллелизма истории, выведенный из критики П. А. Кропоткиным социального дарвинизма и его положения о трагедии истории.
- Основным методологическим приёмом выявления возможности формулирования аксиом политической экономии без процента явилось обращение к общелексическим словарным толкованиям «обмена» и «стоимости» в английском и русском языках. Оказалось, есть толкования как относящиеся к политической экономии с процентом, так и не относящиеся к таковой. Это согласуется с положениями лингвистической философии Г. Г. Шпета о том, что язык есть дух народов, а их дух есть их язык. Однако, английская политическая экономия процентом ограничила дух даже собственного народа. Путь к торжеству духа народов был закрыт не только средствами толкования слов, но и, например, переводом К. Маркса. В англоязычном издании «К критике политической экономии» речь идет о языке английских экономистов: «...in the language of the English economists...», а в русскоязычном советском: «...по выражению английских экономистов...» [Там же, с. 76]. Но выражение не всегда имеет языковую форму, что затрудняет путь к источнику знаний о духе народов и вариантах их экономической организации.
Поэтому экономическая дискуссия XIX свелась к тому в чьих руках будет регулирование ссудного капитала — государства или частных банкиров 1 и, следовательно, какова «справедливая» норма процента. К настоящему времени в этом смысле ничего не изменилось. Не изменилось по той причине, что в первой Конституции первого в мире государства рабочих и крестьян (РСФСР) 1918 года ссудный капитал оказался в конституционном поле, т. е. его статус повысился. В ст. 3д утверждалось: «Подтверждается переход всех банков в собственность рабоче-крестьянского государства как одно из условий освобождения трудящихся масс из-под ига капитала» [6]. Тогда как в Конституции Российской империи 1906 года упоминание о банках отсутствовало, а ст. 16 гласила: «Государю Императору принадлежит право чеканки монеты и определение внешнего её вида» [5]. Согласно исследования британского и американского экономиста и историка Э. С. Саттона бывшие российские частные банкиры были вовлечены в создание в 1922 году первого советского международного банка, иностранные участники которого представляли главным образом британский капитал 2. В последующих конституциях СССР и РФ понятия «кредит» и «банк» неизменно присутствуют, что породило гигантоманию зависимых от ссудного капитала корпоративных структур даже в тех отраслях, где технология допускала малые, весьма гибкие субъекты конкурентоспособности. Будучи вершиной воспроизводственной пирамиды, ссудный капитал (частный или государственный) способствовал лишь воспроизводству удовлетворяющих его субъектов конкурентоспособности, что приводило к нарастанию разного рода диспропорций в экономике — в СССР между группами производств «А» и «Б», в РФ между финансовым и сырьевым сектором и всей промышленностью, точнее её остатками. Также это привело к отсутствию должного внимания к структурам децентрализованным, как сейчас говорят — сетевым, на которые обратил внимание ещё П. А. Кропоткин в своей книге конца XIX века «Поля, фабрики и мастерские: промышленность, соединённая с земледелием, и умственный труд с ручным» [7], усмотрев новые явления, влияющие на понимание конкурентоспособности, которые отмечаются и в наше время. Рассмотрим их подробнее.
§ 2. Новые экономические явления, влияющие на понимание конкурентоспособности
Отмеченное выше внимание П. А. Кропоткина к вопросам децентрализации, особенно в связи с развитием средств связи, виртуализации сообществ, а также в связи с нововведениями актуализируется в современном внимании к экономической природе знаний.
С точки зрения продолжения выше приведённой тенденции современное внимание к так называемой экономике знаний (Knowledge Economy) или основанной на знаниях (Knowledge-Based Economy) обусловлено закредитованностью традиционных отраслей и поиском или созданием новых сфер потенциального кредитования и, следовательно, роста, включая приоритетные научные направления. Одной из таких сфер стал микрокредит [47], который, как правило, не обеспечен залогом и опирается на этику сообществ беднейших слоёв населения или на возможности коллекторов.
Однако, природа знания трудноуловима, что выражается в неоперациональной терминологии управления знаниями (Knowledge Management). Знания как информация обработанная и определённым образом структурированная неотделимы от их носителя — человека. Поэтому залог знания проблематичен, если вообще возможен. Ссудный капитал как и капитал вообще обнаруживает здесь свои исторические пределы — становится исторически переходящим. Проиллюстрируем достижения в области преобразования информации в знания примерами.
Согласно ГОСТ Р 53894-2010 «Менеджмент знаний. Термины и определения»: «2.13 знания (Knowledge): Набор данных и информации (с точки зрения некоторой определённой информационной технологии). Включает также различные комбинации новой технологии, производственного опыта, эмоций, верований, значений величин, идей, интуиции, любопытства, мотивации, стилей обучения, способности доверять, способности решать сложные проблемы, открытости, умения работать в компьютерной сети, коммуникабельности, отношения к риску, наличия духа предпринимательства. Использование знаний приводит к накоплению ценных активов, улучшает способность действовать и принимать эффективные решения. В отличие от формализованного знания (см. 2.7) существует знание неформализованное (см. 2.29). Оно также может быть индивидуальным и коллективным» [3, с. 3].
Как видно из этого определения «знания» уравниваются с «набором данных и информации», что не делает это определение операциональным. Его невозможно применить практически. Помещение общего определения «знания» (см. 2.13) после определения его разновидности (см. 2.7) лишь подтверждает неудовлетворительное качество государственного стандарта. Исторически это связано с заимствованием неудавшихся попыток стандартизирующих организаций некоторых стран (Американского национального института стандартов, Британского института стандартов, Европейского комитета по стандартизации, Стандартов Сингапура, Австралийских стандартов) создать нормализованную терминологию для управления знаниями. В результате, то, что не определено, невозможно измерить и использовать экономически.
Ежедневно офисы и цеха множества публичных компаний после рабочего дня покидает огромное количество работников — носителей знаний, унося эти знания домой. Но это обстоятельство никак не сказывается на падении капитализации этих компаний ночью.
Бухгалтерский учёт в части нематериальных активов имеет дело лишь с сущностями, считающимися отделяемыми от человека. Так, согласно Положения по бухгалтерскому учёту «Учёт нематериальных активов»: «4... к нематериальным активам относятся, например, произведения науки, литературы и искусства; программы для электронных вычислительных машин; изобретения; полезные модели; селекционные достижения; секреты производства (ноу-хау); товарные знаки и знаки обслуживания» [21].
Учитывая это обстоятельство, во время работы европейцев над терминологией управления знаниями для Европейского комитета по стандартизации и Британского института стандартов на портале ЕС KnowledgeBoard.com (в первые годы XXI века) мною было опубликовано словарное исследование и предложено определение «знания» (понимание действий в природных ограничениях, которые, как подразумевалось, определялись ответами на определённые вопросы) 3, отмеченное одним из французских экспертов как нормализованное (well-formed). На это определение был дан отзыв, сводящийся к констатации отсутствия двусмысленности в определении понятий, запрету петель («знания» как «умения», а «умения» как знания») и желательности построения альтернативной терминологии с другими целями и подходами, чем у Европейского комитета по стандартизации 4.
Однако, эти работы не были мною продолжены из-за незаинтересованности российских организаций в данной проблематике. Годы спустя появился выше приведённый стандарт РФ. Мною было лишь опубликовано несколько статей о ранее неизвестном явлении «текстовых вирусов» в управленческих документах, но это относится к более тонким методам повышения конкурентоспособности, нежели методы экономические [11; 13; 16; 38]. Как будет показано в третьей главе проблемно сформулированные документы-основания денежных потоков являются в настоящее время непосредственной причиной падения уровня конкурентоспособности.
Другим обстоятельством, которое также следует отметить, является статья П. Друкера, в которой речь идет о концепции «работающего со знаниями (Knowledge Worker)» [31]. Поскольку знания сопровождают их носителя не только в рабочее время, что делает понятие «рабочее время» устаревающим, мною была предложено понятие «знающая личность (Knowledge Person)». Однако, оно тоже не вызвала интереса в РФ, но было использовано в 2008 году в предвыборной характеристике кандидатом в президенты США Д. Маккейном губернатора Аляски С. Пэйлин. Также по поводу понятия «знающая личность (Knowledge Person)» мною было дано соответствующее интервью британскому журналу для высших слоёв общества [41]. Необходимо отметить, что консервативная риторика С. Пэйлин с обращением к ценности фермерства содержательно близока планам Американского республиканского исследовательского центра о создании бездолговой валюты (Debt-Free Currency).
Несмотря на незавершённость терминологических исследований проблематики «знания», учёные КНР активно работают в области основанного на знаниях извлечения из неструктурированных данных информации, относящейся к интеллектуальному капиталу. Например, статья коллектива китайских исследователей начинается со слов о потенциале, который определяет ценность и конкурентоспособность предприятия 5. Поиски «скрытых ценностей (Нidden Values)» [Там же] продолжаются. На мой взгляд поиски тщетные, т. к. согласно британскому исследователю Д. Гриффитсу не только нет единообразного определения «знания» и, следовательно, «экономика знаний/основанная на знаниях» означает разное для разных людей, с «управлением знаниями» ничего не получается 6, но и капитал обнаружил свои пределы, а централизацию теснит децентрализация и сетевые структуры кооперативного труда, на что, как уже указывалось, более ста лет назад обращал внимание П. А. Кропоткин [7].
Некоторые современные исследования подтверждают его предвидение. Например, в статье сотрудников американской компании, занимающейся управленческим консультированием McKinsey & Company отмечается, что многосторонние деловые модели создают ценности через взаимодействия среди многочисленных игроков, нежели традиционное взаимодействие один на один и соответствующий информационный обмен 7. В исследовании Deutsche Bank «Germany 2020» отмечается, что в 2020 году до 15% (в 2007 году эта величина составляла около 2%) увеличится доля так называемой «проектной экономики», которая имеет отношение к временным чрезвычайно кооперативным глобальным процессам создания ценностей 8.
Вместе с тем, наблюдения показывают, что в этих условиях в мире появляются признаки прототипов бездолговых валют. Отсутствие же процента в цене товара делает его принципиально конкурентоспособнее товара, производимого с участием ссудного капитала и соответствующих отношений.
При рассмотрения подобных признаков не следует относить к таковым «исламский банкинг». Например, Фонд Конрада Аденауэра посвятил этому статью, в которой показывается, что запрет «процента» в Исламе не мешает таким банкам как Citibank или Deutsche Bank предлагать свои финансовые продукты на исламских рынках, что и приводит к росту исламских финансов 9. Поэтому к новым явлениям следует отнести следующие прототипы бездолговых валют:
- бартерную схему для стран Центральной Америки [30];
- строительство в Саудовской Аравии мощностей хранения основных продуктов питания и «города экономики знаний (Madinah Knowledge Economy City) в Медине» при участии саудовского продовольственного конгломерата The Savola Group (Mile.org), что видимо объясняется объективными инфляционными трудностями в экономике королевства и возможностями попробовать приобщиться к знаниевой проблематике [37; 42];
- планы США по созданию «OGEC» (Organization of Grain Exporting Countries — Организации стран-экспортеров зерна) в составе США, Аргентины, Австралии, Бразилии как инструмента противодействия ОПЕК [39];
- соглашение стран Южно-Азиатской Ассоциации Региональной Кооперации (SAARC) в составе Афганистана, Бангладеш, Бутана, Индии, Мальдив, Непала, Пакистана, Шри-Ланки о создании продовольственного банка, доли в котором исчислены в продовольственном зерне;
- заявления Таиланда о необходимости резервирования своей национальной валюты рисом [28];
- заявление Американского республиканского исследовательского центра о создании бездолговой валюты (Debt-Free Currency) 10;
- обнародование одним из создателей европейской валютной системы технико-экономической схемы частной глобальной бездолговой валюты «The Terra Trade Reference Currency» [40], обеспеченной корзиной основных природных ресурсов, чему предшествовал тезис австрийского экономиста Ф. фон Хайека о нестабильности, присущей кредиту [36, c. 92];
- российский проект бездолговой валюты «Глобальный сырьевой резерв (ГСР)» [9; 10; 14; 15].
Ось, простирающаяся от Карибского моря через Ливию, Украину, Россию, Сирию, Иран, Индию и до Индокитая включительно, представляется вместилищем новых явлений, которые могли бы перерасти в институты бездолговых валют. Во внешнеполитической риторике США часть этой оси названа «VIRUS (Венесуэла, Иран, Россия)» и считается угрозой для США [32]. Однако, учитывая западные планы создания бездолговых валют, речь видимо идёт об угрозе первенства в принципиальном повышении конкурентоспособности путём снижения или исключения роли ссудного капитала. Это, возможно, объясняет эскалацию конфликтов в этих регионах, в т.ч. в целях установления подконтрольных политических режимов и доступа к природным ресурсам, которые могут служить обеспечением таких бездолговых валют.
Всё это актуализирует необходимость формализации конкурентоспособности, что позволило бы лучше понять её природу и осуществлять соответствующие расчёты в целях своевременного принятия обоснованных решений российскими субъектами конкурентоспособности.
Выводы по главе I
- Глобализация ограничила развитие ссудного капитала как «вширь» (глобальные финансовые рынки), так и «вглубь» (микрокредит беднейшим слоям населения);
- Знания, если и будут формализованы, по своей природе не могут служить залогом, чем сущностно ограничивают перспективу развития как ссудного капитала, так и капитализма в целом;
- Борьба за первенство в повышении конкурентоспособности обостряется и имеет географическую локализацию;
- Необходима формализация конкурентоспособности.
----------
1 См., например, книги А. Нечловодова «От разорения к достатку» и С. Ф. Шарапова «Бумажный рубль (Его теория и практика)» [19; 26].
2 «Several years later, in the fall of 1922, the Soviets formed their first international bank. It was based on a syndicate that involved the former Russian private bankers and some new investment from German, Swedish, American, and British bankers. Known as the Ruskombank (Foreign Commercial Bank or the Bank of Foreign Commerce), it was headed by Olof Aschberg; its board consisted of tsarist private bankers, representatives of German, Swedish, and American banks, and, of course, representatives of the Soviet Union. The U.S. Stockholm legation reported to Washington on this question and noted, in a reference to Aschberg, that «his reputation is poor. He was referred to in Document 54 of the Sisson documents and Dispatch No. 138 of January 4, 1921 from a legation in Copenhagen.» The foreign banking consortium involved in the Ruskombank represented mainly British capital. It included Russo-Asiatic Consolidated Limited, which was one of the largest private creditors of Russia, and which was granted £3 million by the Soviets to compensate for damage to its properties in the Soviet Union by nationalization. The British government itself had already purchased substantial interests in the Russian private banks; according to a State Department report, «The British Government is heavily invested in the consortium in question»» [45].
3 «knowledge – the facts or experience known by a person..;
known – identified;
identify – to understand..;
understand – to know and comprehend the nature or meaning of, to know what is happening or why it is happening..;
happen – to be or do something;
action – doing something for a particular purpose.
Thus understanding of action within natural limitations is knowledge. We are always limited in our actions and can not act beyond nature, space, time, something or someone else... are our natural limitations».
4 «I like very much your approach. I would call a terminology based on this approach a «well–formed» terminology. At first, you try to define without any ambiguity a list of core concepts. Then other concepts are based on these definitions. Loops are forbidden (e.g. «knowledge» defined by the concept «skill» and «skill» defined by the concept «knowledge»). This approach is to me very meaningful. I encourage you to participate to the different on line events dedicated to the KM terminology in order to present this approach. Morevoer, you can use the «SIG theory and terminology» to diffuse your definitions for other concepts. I would appreciate to have an alternative terminology with other objectives and based on a different approach than the CEN's one».
(Philippe Perez, France, from the reply to the Nikolay Kryachkov’s proposal at knowledgeboard.com)»».
5 «Intellectual capital (IC) as a whole refers to the total resources and potential that determines the value and competitiveness of an enterprise» [46, с. 1315].
6 «So to conclude, the KM leader is dealing with a field where knowledge is ill defined, the knowledge economy means different things to different people and there is not an agreed definition for KM itself. And KM experts wonder why KM is failing and why there is so much dissatisfaction with the concept» [35, с. 29].
7 «Multisided business models create value through interactions among multiple players rather than traditional one-on-one transactions or information exchanges.» [29, с. 11].
8 «In 2020, the «project economy» delivers 15% of value creation in Germany (in 2007 the figure was about 2%). The «project economy» refers to usually temporary, extraordinarily collaborative and often global processes of value creation» [34, с. 1].
9 «...the strong growth of Islamic finance is not based upon the newly founded Islamic banks but on the fact that major Western actors such as Citibank or Deutsche Bank have begun offering their products in the Islamic markets, or that conventional banks have been restructured and turned into Islamic banks» [33, c. 5].
10 «Policy Outcomes: The outcome of policies from this report is quite simple and profound. Again, put your finger on a map and run a line from Australia, the United States, Europe and the Russian Federation. This is your defensive line against the expansion of Communist China and the expansion of Radical Islam. Conjecture: Should the austerity measures fail and the central banking system of America and Europe collapse a financial vacuum will occur. A «Debt-Free Currency» should be established at that point if not sooner… If a collapse were to happen, the central banks representing Islam would likely fill the void and quite possibly use the Yuan as its medium of exchange. Europe, America and Russia would be plunged into a 21st century Medieval Period and the Mongol and Muslim Horde that first started beating down the walls of the Byzantium Empire in the 1200’s would have fully routed Europa and absorbed her wealth. Survival depends on the Alliance of the Western World. The history of Bulgaria from the Ottoman Empire reinforces this hypothesis.»
No comments:
Post a Comment