Там, где даже ворона не садится
По пыльной улице общинского центра крадучись движется праворульная Вольво. Сквозь пыль желтизной выпирают великобританские номера. Вокруг ни души. И сероватая желтизна глинобитных оград, переходящих в глухие стены строений. Знойно и тихо. Жёлтый оттенок преобладает. Как кошачий глаз. Зоркий и хищный. Не прощающий малейшей ошибки. Наверное это ощущение добавляет напряжённости. Но ведь это не Йемен, в самом деле!
Среди такого пейзажа странно увидеть людей. Сидят у корчмы. И оборачиваются к тебе доброжелательной улыбкой пожилых беззубых ртов. В ответ на твою улыбку. Как ты, так и к тебе. Это местный обычай. Минешь кого-то на деревенской пешеходной улице, услышишь вежливое "здравейте". Даже от незнакомой сгорбленной бабушки с клюкой. "Здрасти" — это более фамильярное, когда уже знакомы.
Нужно решить неотложный вопрос. Деньги есть, но никто не суетится. Деловито думают как помочь. Пыльные поцарапанные простенькие мобильные телефоны тилинькают кнопками. Источник помощи найден. Туда даны соответствующие указания. Осталось найти способ добраться. Ведь надо еще захватить груз и вернуться в деревню. Провожатые ведут в полицейский участок. Это даже странно … Нет, пойдём, пойдём — «това е нормално». Выходит пузатый полицай средних лет. Спрашивает цену. Называю скромную сумму. Соглашается без торга. Идет домой. Переодевается и выгоняет почти аварийный грузовичок. Набиваемся во внутрь. Едем по целине выгоревших холмов. Как по пампасам. Нас уже поджидают. Деловитая пожилая женщина в синем сатиновом халате. Как русская дворничиха. Строго объясняет откуда грузить, а откуда ни ни.
Возвращаемся в деревню. Намечается закат. Он какой-то красноватый. Тревожный как предзнаменование пожара. Недавно горели леса в горах. Искрили в ночи за десятки километров. Как отзвуки бомбёжки Белграда по рассказам местных.
Разгрузились. Полицай почему-то спросил моё воинское звание по службе в Советской армии. Услышав ответ, он задумался. Попрощались. Говорят, будучи всего лишь квартальным, он ездит на очень даже приличном Мерседесе. То ли на службе, то ли после неё. Почему там даже ворона не садится? Нечем ей там поживиться.
Среди такого пейзажа странно увидеть людей. Сидят у корчмы. И оборачиваются к тебе доброжелательной улыбкой пожилых беззубых ртов. В ответ на твою улыбку. Как ты, так и к тебе. Это местный обычай. Минешь кого-то на деревенской пешеходной улице, услышишь вежливое "здравейте". Даже от незнакомой сгорбленной бабушки с клюкой. "Здрасти" — это более фамильярное, когда уже знакомы.
Нужно решить неотложный вопрос. Деньги есть, но никто не суетится. Деловито думают как помочь. Пыльные поцарапанные простенькие мобильные телефоны тилинькают кнопками. Источник помощи найден. Туда даны соответствующие указания. Осталось найти способ добраться. Ведь надо еще захватить груз и вернуться в деревню. Провожатые ведут в полицейский участок. Это даже странно … Нет, пойдём, пойдём — «това е нормално». Выходит пузатый полицай средних лет. Спрашивает цену. Называю скромную сумму. Соглашается без торга. Идет домой. Переодевается и выгоняет почти аварийный грузовичок. Набиваемся во внутрь. Едем по целине выгоревших холмов. Как по пампасам. Нас уже поджидают. Деловитая пожилая женщина в синем сатиновом халате. Как русская дворничиха. Строго объясняет откуда грузить, а откуда ни ни.
Возвращаемся в деревню. Намечается закат. Он какой-то красноватый. Тревожный как предзнаменование пожара. Недавно горели леса в горах. Искрили в ночи за десятки километров. Как отзвуки бомбёжки Белграда по рассказам местных.
Разгрузились. Полицай почему-то спросил моё воинское звание по службе в Советской армии. Услышав ответ, он задумался. Попрощались. Говорят, будучи всего лишь квартальным, он ездит на очень даже приличном Мерседесе. То ли на службе, то ли после неё. Почему там даже ворона не садится? Нечем ей там поживиться.
No comments:
Post a Comment