Осенний бульвар с лиственницами

Вот мы и перезимовали осень и ноябрь взял своё. Обильный ночной дождь растворил почти все остатки былого снега. Сон никак не приходил. Шум дождя за окном был как рельефный фон плоских и одноцветных мыслей не о чём. Было немного душновато, но к утру это прошло и что-то даже приснилось когда вялый сероватый рассвет уже давал о себе знать сквозь портьеры. Пробуждение было на редкость лёгким и как обычно запоздалым — прямо к завтраку, который уже был почти готов. Что там за окном? Ни души. Петербург в выходные никуда не спешит, а местами изумрудная влажно-примятая трава газонов напоминает о весне, которая, видимо, закономерно должна последовать за внезапной и скоротечной зимой этого ноября. Но не последует...

Стемнело по-осеннему быстро. День пробежал свой скоротечный круг в какой-то незапоминающейся суете. Как сон. Может поэтому в последние дни не спится? Но что же там на дворе? Темнота, подсвеченная тёплым светом уличных фонарей. Густой влажный воздух манил на бульвар. Там должно быть посуше, ведь его центральная часть с широкой гаревой аллеей для пешеходов была выше обрамляющего его мокрого асфальта. Как красивы были лиственницы вдоль аллеи во время снегопада! Но снег смыл дождь. Удлинённые хвоинки лиственниц тускло светились цветом состаренного золота. Их было ещё много на ветках старых уже деревьев, но особенно много на газонах бульвара. Газоны были густо усыпаны этими золотыми иголочками так, что напоминали какую-то волшебную ряску на поверхности воды, будто аллея предназначалась для прогулок по фарватеру реки, которая никуда не текла, но имела определённую протяжённость. Протяжённость, определённую тем садовником, кто спроектировал этот бульвар и посадил лиственницы.

Как же пройти на аллею, ведь надо было ступить на этот золотой покров с лёгкими застывшими волнами? А вдруг под ним глубина, бездна, а золото лишь необычная приманка пешеходу, засмотревшемуся на природные таинства?

Тёплый свет уличных фонарей продолжал подсвечивать темноту. Глубина, если она и была, выдержала и никак себя не проявила. Дело наверное в перспективе. Золотистый бульвар с лиственницами упирался в обратную перспективу зимы. Она неминуемо надвигалась из темноты соприкосновения с ней бульварной дали всей своей седой массой, которая, посветлев, возвышалась над теплом фонарного света и утопала в чёрной бездне мокрого асфальта. Зима побывала в своём будущем и теперь готовилась в нём обосноваться. Мы будущее перезимовали. Перезимуем и настоящее.